От кондитерки остался только запах

Но вот буквально на днях фабричные цехи вновь наполнились рабочими, на этот раз, правда, строителями. Нынешние владельцы здания разделили его на несколько секторов, каждый из которых будет перестроен и использован по усмотрению хозяина.

– Возможно, здесь появятся офисные помещения и кафе. Что пожелает заказчик, – рассказал курирующий работы архитектор-реставратор, председатель областного совета ВООПИиК  Вячеслав Сафронов.

Сейчас архитекторы ООО «НПО «Стройреставрация» делают только замеры помещений и смотрят, какие части исторической застройки при дальнейшей реставрации здания должны быть сохранены обязательно. А сохранить есть что – сводчатые перекрытия, арочные проёмы, восьмигранная плитка на полу – привет из начала ХХ века.

Рабочие очищают для реставраторов полуметровой толщины стены из красного кирпича, на которых то тут, то там поблёскивает грязно-белый кафель с поблёкшими розочками. По-старинному размашистый потолок – в трещинах и казённо-голубой краске, к нему растут строительные леса и лестницы. Из стен тянутся грязные переломанные руки труб, так и норовят схватить за одежду. А вокруг белым-бело. Но это уже не мука, а строительная пыль.

Когда-то здесь был бисквитный цех. Пока на нетронутой ещё стене висит забытый картонный плакат с рецептурой тортов. Сладкая жизнь здесь шла – «Бисквитный», «Вечерний», «К чаю», «Полено», «Конфетти», а в каждом рецепте рефреном – «Бисквит № 1». Только теперь он номер один не для Ярославля, а для Тутаева – производство тортов переведено на базу ОАО «Тутаевхлеб»…

А вот и мёртвое сердце бисквитного цеха – духовые шкафы в человеческий рост. С трудом открываем одну из дверец, а там – запах, лёгкий, почти неуловимый тёплый запах коржика для торта. Тут, как назло, о щиколотку обвивается грязная, но всё ещё по-волшебному блестящая конфетная лента. Больно.

Ярославская кондитерская фабрика никогда не была в собственности города, пояснили в комитете по управлению муниципальным имуществом. Здание, построенное в 1902 году купцом Василием Кузнецовым для конфетного производства, всегда эксплуатировалось по назначению, так что от переделок почти не пострадало. А что теперь станет с памятником архитектуры, когда фабрика «сменит профессию»? К новому году архитекторами будут разработаны предложения по приспособлению этих помещений.

– Очень жаль нашу кондитерскую фабрику, но если использовать эту уникальнейшую постройку с умом, выйдет не просто деловой центр, а настоящее украшение города. В том же самом внутреннем дворике получилось бы чудесное кафе, – высказал своё мнение один из архитекторов. – Другой вопрос, что представляющая для нас особый интерес историческая планировка может быть нарушена в связи с необходимыми противопожарными нормами – у каждого помещения должно быть два выхода.

За беседой мы не заметили, как оказались в мансарде. Там склад. До самого потолка – перевязанные бечёвкой горы коробок для конфет. В полутьме горят ещё не потускневшие краски видов Ярославля на крышках, тлеют золотом такие родные названия – «Вечерний Ярославль», «Золотое кольцо», «Сладкая летопись». По углам вспыхивает бесхозное «шоколадное золото»…

Наш собеседник ласково касается «тома» «Сладкой летописи» и открывает глубокую коробку. Белая пустота.

– Вот она – наша сладкая жизнь… Вся наша «Сладкая летопись».

И ни дрели, ни отбойные молотки почему-то не заглушают этих слов.